Спокойная жизнь в нашей редакции (хотя какой может быть спокойной жизнь в редакции!) после 12 января закончилась. И не только потому, что завершились зимние каникулы, а прежде всего потому, что в Смоленске начался судебный процесс по делу экс-мэра города Эдуарда Качановского, обвиняемого в превышении должностных полномочий и покушении на вымогательство взятки в крупном размере. Сначала вопрос будет ли «СГ» и как часто, если будет, освещать ход процесса, звучал в устах звонивших и приходивших в редакцию, сейчас, когда нам надоело объяснять, что не имеем права вмешиваться в судебное разбирательство, часть наших оппонентов (подчеркнём, не самая большая, но существенная) стала упрекать газету в трусости.

Обижаться на читателя, каким бы он капризным ни был, не в традициях качественной журналистики. В конце концов, есть читательский спрос – и его надо удовлетворять. В принципе это не просто обывательский интерес к частному делу, а интерес читателя к теме болезни под названием «коррупция», болезни, которая пострашнее свиного гриппа будет. Насколько сильна эпидемия в Смоленске и области, каковы её признаки, а также перспективы упадка или развития, сколь ответственны все мы в своём противостоянии пороку – об этом, и не только об этом, решили порассуждать мы, журналисты «Смоленской газеты» Владимир Королёв и Ольга Чулкова. Подчёркиваем, разговор двух журналистов – всего лишь повод для изучения проблемы в регионе (и в недалёкой от нас Москве, от которой зависит вся Россия), а не разговор о «деле Качановского».

В.К.: – Ольга, хочу вернуться в прошлый год, к одному из моментов истины года, к дню 9 декабря, когда отмечался международный день коррупции. Как сообщил на следующий день «КомменсантЪ», о ходе антикоррупционной борьбы отрапортовали практически все российские силовые структуры и судебные органы, а глава президентской администрации Сергей Нарышкин сообщил о том, что антикоррупционное законодательство уже «существенно модернизировано» и будет развиваться дальше. Однако оппозиционеры и эксперты не разделяют оптимизма чиновников.

По данным генпрокуратуры, коррупционные нарушения и преступления чаще всего совершаются в бюджетной сфере, сфере госзаказов и выдачи разрешений, а также в рамках реализации федеральных целевых программ. За девять месяцев 2010 года прокуроры выявили почти 180 тыс. коррупционных нарушений.

Привёл свою статистику (тогда он так назывался) и следственный комитет при прокуратуре (СКП) РФ: сотрудниками ведомства было возбуждено 11465 уголовных дел о коррупционных преступлениях. За такие преступления, согласно отчёту СКП, к уголовной ответственности были привлечены 11 следователей этого ведомства, 71 следователь органов внутренних дел, 13 прокуроров и три следователя ФСКН (в отношении них действует особый порядок привлечения к уголовной ответственности).

В «антикоррупционную» статистику СКП попал и депутат Госдумы Ашот Егиазарян, которого подозревают в хищении более 2 млрд. руб. у двух бывших партнёров по бизнесу.

Президиум Верховного суда РФ тоже обобщил судебную практику. Среди дел коррупционной направленности подавляющее большинство составляет взяточничество – за девять месяцев 2010 года за мздоимство было осуждено 1393 человека, из которых реальные сроки получила лишь четверть. (Воскликну в скобках: неужели три четверти других «не брали», неужели следователи передали в суд даже не полуфабрикаты дел, а абсолютное бездоказательное сырьё!).

Сергей Нарышкин в интервью «Российской газете» рассказал о том, как ведётся антикоррупционнвая борьба у нас в стране. По его словам, по указанию Президента «существенно модернизирована» законодательная база – и уже готов ещё один законопроект, который введёт «новый вид уголовного наказания за коррупционные преступления – кратный штраф» и новую статью Уголовного кодекса: «посредничество во взяточничестве» (об этом говорил Президент в своём послании Федеральному Собранию). «Важно создать условия, при которых у людей будет возникать неприязнь к коррупции», – заявил в интервью «РГ» глава кремлёвской администрации.

А что в антикоррупционном активе Смоленщины?

О.Ч.: – Мы не впереди России всей, но и не позади. Примеры из тех, что на слуху. Судом наказаны начальник областного бюро судмедэкспертизы Владимир Пугачёв (три с половиной года лишения свободы условно, с испытательным сроком три года и поражением в праве в течение такого же срока занимать должности государственной и медицинской службы), и.о. руководителя управления Росприроднадзора по Смоленской области Юрий Ковредов (за мздоимство – 10 лет колонии строгого режима и штраф в один миллион рублей и вице-мэр Смоленска по ЖКХ и градостроительной политике Валерий Осипов, арестованный в прямой связи с делом Качановского и уже получивший два с половиной года условно.

Прокуратура области по результатам 2010 года сообщила, что провела правовую экспертизу почти пяти тысяч нормативно-правовых актов и их проектов, при этом выявлено свыше 160 коррупционных факторов, содержащихся в нормах 95 актов и их проектов.

На итоговом заседании коллегии УВД было констатировано, что выявлено 321 коррупционное преступление, 315 расследовано.

Оптимистичное в какой-то степени настроение нам, смолянам, может поддержать рейтинг интернет-библиотеки русскоязычных СМИ Public.Ru, который она опубликовала на своем сайте. По итогам исследования «Коррупция в зеркале российских СМИ» впервые в топ-10 попала Ульяновская область, перешедшая с 66-го сразу на девятое место, (факты мошенничества при закупке медицинского оборудования). Это уже третий ежеквартальный рейтинг. По данным исследования, в третьем квартале 2010 года чиновники по-прежнему на первом месте — 50% от общего количества упомянутых в СМИ фактов взяточничества и злоупотреблений. Следом идут милиция (12%), ГИБДД (9%), образование (7%), суд (6%) и медицина (5%).

В топ-10 среди регионов лидирует Московская область с суммой коррупционных сделок 33,6 млрд. руб. (Москва и Санкт-Петербург в рейтинг не включаются в связи с особыми условиями, не сравнимыми с остальными). На втором месте — Башкирия (1,06 млрд. руб.), следом — Воронежская (1,01 млрд. руб.) и Свердловская (0,9 млрд. руб.) области. Из Приволжского федерального округа помимо Башкирии в нехороший список попала ещё и Ульяновская область с общей суммой упомянутых в СМИ коррупционных сделок 209,25 млн. руб. Ближайшие соседи Ульяновской области в топ-10 не попали. Тем не менее «КоммерсантЪ» называет суммы коррупционных сделок в ряде волжских регионов: Пензенская область – 3,66 млн. руб., Самарская – 781 тыс. руб., Оренбургская – 648 тыс. руб., Саратовская – 329 тыс. руб. Во втором квартале из регионов Поволжья в топ-10 попала Самарская область, занявшая шестое место с суммой коррупционных сделок 158 млн. руб., а в первом квартале – Волгоградская, попавшая на второе место с суммой сделок 1,66 млрд. руб.

В.К.: – Ольга, давай вспомним о визите в декабре в Смоленск Виктора Илюхина, депутата Госдумы, заслуженного юриста РФ. Многие из наших читателей помнят его и как генерального прокурора страны. Визит Илюхина не имел широкой прессы, но сейчас как раз есть смысл вспомнить о беседе с правовым авторитетом. Применительно к нашей теме, что говорил тогда Виктор Иванович?

О.Ч.: – Илюхин, касаясь, например, судебной системы, подчёркивал, что в актикоррупционном законодательство много пробелов. Главная же беда, по мнению депутата, в пассивности правоприменителей и искажении законов ими самими. Судебная система – часть государственной власти. И сколько не говори о её самостоятельности, она, полагаю, никогда не будет полностью независимой от государства. У нас же и вовсе частенько происходит так, что суды сначала обслуживают власть, а потом, если руки дойдут или в них что-то положат, за¬щищают интересы и права гражданина, который в споре с государством обычно терпит поражение. В отличие от крупного чиновника, имеющего и во время разбирательства в суде свои преимущества.

Судебная система должна функционировать как независимая самостоятельная власть, – уверен Виктор Ильюхин. А забота государства – обеспечивать лишь её финансирование и исполнение судебных решений. Такое предложение, которое выглядит неприемлемым только на первый взгляд, базируется на конституционных положениях, в частности, провозглаша¬ющих народ единственным источником и носителем власти. Он и должен форми¬ровать судебную власть, независимую от госорганов.

О таком подходе, между прочим, го¬ворили передовые юристы России ещё в XIX веке, когда шло обсуждение извес¬тной правовой реформы 1864 года. Но получить тут поддержку от лиц, находящихся во власти, нелегко. И это понятно. Власть будет стремиться к тому, чтобы именно у неё в руках находилась могущественная система правосудия, – заявил в Смоленске Илюхин.

В.К.: – Илюхин совсем не случайно обратил внимание на функционирование судебной системы: суд подводит черту, после всех предписаний, арестов, следственных действий и т.п. следует философское «Суд решит…» и здесь личность судьи, а правильнее – личности судей – играют самую решающую роль. То же дело Качановского. Председателем суда по этому делу является член областного суда Нина Васильева, получившая широкую известность среди смоленской общественности, следящей за правовой обстановкой в регионе, как арбитр, вынесший оправдательный приговор в апреле 2009 года главе Вяземского района Игорю Зуеву. Казалось бы, для Качановского это – оптимистический знак, но он требовал отвод кандидатуры Ивановой! Чем руководствовался?

О.Ч.: – В своём заявлении об отводе Васильевой Качановский посчитал, что эта судья не является независимой и беспристрастной: якобы в беседе с защитой она уже высказала уверенность в виновности Качановского. Не понравилось подсудимому и то, что судья приняла решения об отводе его адвоката Савина, о роспуске коллегии присяжных заседателей.

В.К.: – То есть в этом суде всё идёт по привычному руслу, идут процедурные вещи, с одной стороны, допускаемые законом и показывающие соперничество сторон и демонстрирующие несимпатию друг друга, а с другой стороны, суд – не место, где объясняются в любви. Тем более не на материалах столь заметного дела. Нерядового дела. Не случайно ведь Качановский настаивал на том, чтобы его дело рассматривалось судом присяжных заседателей. Вот сейчас мы говорим (и всегда, кстати, больше говорят о председателе суда), но ведь в суде присяжных равновелика роль всех двенадцати членов суда!

О.Ч.: – Да, все помнят фильм Никиты Михалкова «Двенадцать». И это я говорю с ответственностью как журналист с многолетней практикой, познавший прозу жизни и присутствовавший не в одном судебном заседании. Роль присяжных велика, гражданская ответственность тоже, поэтому закон должен их сейчас охранять всячески и во время процесса и вне его. Объективное решение суда будет зависеть от суммы объективных мнений каждого. Или субъективных, которые могут быть им навязаны.

В.К.: – Допускаешь?

О.Ч.: – Да…

В.К.: – Будем рассчитывать, что если газета обратила внимание, то уже судебные приставы и другие силовики, обеспечивающие конфиденциальность процесса, самым непосредственным образом помогают присяжным уходить от давления заинтересованных сторон.

Однако мы до сих пор не сказали нашим читателям, в чём конкретно обвиняет следственный комитет Эдуарда Качановского. Фамилия – на слуху, дело – на слуху, тем не менее, спросите у обычного горожанина, за что арестован и предан суду Качановский, абсолютное большинство респондентов (мы ведь пробовали опрашивать) начинает говорить «кусочками»: брал взятки… украл квартиру… дал даром квартиру своему охраннику… требовал куш за землю под строительство и т.п.

Поэтому давайте сейчас скажем всё-таки, за что судят Качановского.

О.Ч.: – Экс-мэр обвиняется в превышении должностных полномочий и покушении на вымогательство взятки в крупном размере.

Эдуард Качановский и его заместитель по ЖКХ и градостроительной политике Валерий Осипов были задержаны вечером 26 февраля 2010 года сотрудниками областного УФСБ по подозрению в коррупционном преступлении. Часом раньше задержали охранника градоначальника - Романа Максимова, подозреваемого в пособничестве предполагаемым коррупционерам.

По версии следствия, Качановский, Осипов и Максимов вымогали у директора ООО «ЦентрСмоленскСтрой» Ковалёвой взятку в виде трехкомнатной квартиры в новом доме, стоимостью свыше 2,2 млн. руб. Взамен они якобы предлагали «помощь» в получении разрешений на ввод в эксплуатацию этого дома и торгового центра, построенного той же организацией, поскольку ее руководство не представило полного пакета документов, предусмотренных Градостроительным кодексом РФ.

Проанализировав ситуацию и сложившиеся обстоятельства, директор ЦСС Инна Ковалёва написала официальное заявление в УФСБ по Смоленской области, где рассказала о вымогательстве взятки за выдачу разрешения на ввод в эксплуатацию жилого дома со стороны главы Смоленска Качановского, его заместителя Осипова и Максимова, который является доверенным лицом мэра и по паспорту которого необходимо оформить договор долевого участия в строительстве.

На основании этого заявления и был арестован градоначальник.

Процесс, как мы уже говорили, начался 12 января. В судебном разбирательстве по делу допрошено более 20 свидетелей. Слушания продолжаются. Судебное следствие продолжается.

В.К.: – Суд разберётся, коррупционер ли Качановский. Однако обратимся к другому вопросу, который также очень волнует читателей: почему Качановский оказался мэром, ведь он был не самой авторитетной личностью среди кандидатов на этот пост. Однако приключение с обливанием лица соляной кислотой, на которое в 2006 году обратили внимание многие горожане, говорило не в пользу имени Качановского. Но – запомнилось. И припомнилось в 2009-м, когда на фоне протестного голосования, Эдуард Алексеевич, имея четвёртый рейтинг, стал первым.

О.Ч.: – Дело в том, что Эдуард Алексеевич стал символом протестного голосования. Два реальных кандидата на пост мэра, Казаков и Михайлов, были сняты в ходе предвыборной борьбы по формальным признакам, за личность третьего избиратели категорически голосовать не хотели, а в итоге больше всего голосов «за» набрал Качановский! И неожиданно (в том числе, мне кажется, и для себя) стал мэром.

По-хорошему или по-плохому, но Качановский – сейчас у нас популярный политик. Он избавлен от ответственности за текущие дела, а прошлые его прегрешения, вроде скандальной железнодорожной поездки в Хаген, с разборкой на белорусско-польской границе постепенно забываются, вытесняются из общественного сознания нынешними событиями, в которых он мало-помалу приобретает ореол жертвы. Рано или поздно глава областного центра выйдет на свободу, и тогда, если захочет вернуться в «большую игру», он способен стать серьёзным политическим бойцом, тяжёлой фигурой на шахматной доске региональной политики.

Всё вышесказанное будет довлеть (и уже довлеет) над судом. Правосудие – вдумайтесь – находится в патовой ситуации: любой исход дела будет воспринят в штыки той или иной значительной частью общества. Впрочем, судьи в своей деятельности должны руководствоваться буквой закона, закрывая глаза на всю лирику, однако присяжным просто не позавидуешь!

На мой взгляд, очевидно, что общество должно примириться с судебным решением, каким бы он ни было. Хочется пожелать подсудимому выдержки, суду – объективности и взвешенности, горожанам – мудрости. И следующим шагом должны стать разоблачения других коррупционеров. Тогда дело Качановского перестанет быть занозой в общественном сознании. Иначе реальностью может стать ситуация, когда попытка наказать чиновника за совершённые преступления станет трамплином в его политической карьере…

В.К.: – Привередливый читатель нашим разговором доволен окажется далеко не полностью. Особенно тот, который жаждал крови, мол, почему не требуете наказания, не обличаете, не доказываете, не бичуете! Ну, во-первых, сегодня это не наше дело – разбирается суд. А, во-вторых, закон «О противодействии коррупции», которому исполнилось недавно уже два года, увы, несовершенен и особенно, на наш журналистский взгляд, в части взаимодействия со СМИ: он просто-напросто не соответствует принципу гласности. Так что прав Лев Гришин, ведущий научный сотрудник Института макроэкономики, абсолютно прав, заявляя в №38 «Литературной газеты» (2010 г.), что гласность должна быть основным оружием закона о коррупции. Вот его цитата из «ЛГ»: «Закон нуждается в этом оружии борьбы, но не по образу телепередач типа «ЧП». Ибо эти репортажи - сумбурный сплав криминала, и бытовых дрязг, маргинальных эскапад и мелкой мерзости – только угнетают психику людей беспросветностью и страхом и вытравляют из них остатки доверия к власти и уважения к стране. События в репортажах о коррупции должны подаваться не как процесс (задержан, подозревается и т.п.), а как результат - «суд постановил». С краткой справкой: портрет, личные данные, суть преступления... Думается, что публичная демонстрация наказуемости зла послужит моральной поддержкой людям, потерявшим веру в справедливость и правосудие.

Уведомительная форма «кон¬троля», презумпция невиновности, отсутствие гласности и позиция) власти, щедрой на критическую риторику, но робкой до дела, а иногда просто пофигистской (в памяти ельцинское — «А чёрт его знает, куда девались эти миллионы!»), – всё это моменты среды, скорее, обитания, чем противодействия коррупции. Закон не потревожил эту среду, он вписался в неё и, по существу, легитимировал.

В 1999 году Россия подписала, а в 2006-м ратифицировала «Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию». В апреле 2008 года комиссия стран-подписантов этого документа, проанализировав ситуацию в России и ознакомившись с проектом обсуждаемого закона, рекомендовала не только возвратить к конфискации имущества вообще, но и ввести норму «конфискации in rem». То есть основанную на переносе бремени доказательства законности происхождения имущества на его действительного или мнимого владельца. А в случае подозрений в коррупции руководствоваться не принципом презумпции невиновности, а напротив - виновности. Однако Госдума пошла «иным путём» и приняла «тишайший» закон, устроивший все «заинтересованные стороны». Это был «консенсус» в пользу лобби от коррупции.

Сегодня в Госдуме можно услышать, что введение нормы in rem возможно и целесообразно. Означает ли это, что у Закона «О противодействии коррупции» появился шанс стать-таки законом о борьбе с ней?

О.Ч.: – К чести Госдумы, она собрала антикоррупционные рекомендации: 22 декабря прошли парламентские слушания, участники которых признали, что говорить об успехах «преждевременно», и рекомендовали принять новые антикоррупционные меры. Так, депутат Александр Хинштейн предлагает расширить круг лиц, которые должны отчитываться о своих доходах, а МВД - создать специальный орган по противодействию коррупции.

Вспомним, что весной Дмитрий Медведев заявил о том, что формирование нормативной основы для борьбы с коррупцией почти закончено. Тогда же был подписан план о противодействии коррупции на 2010-2011 годы. Однако на парламентских слушаниях в декабре глава думской комиссии по законодательному обеспечению противодействия коррупции Алексей Волков признал, что «говорить об успехах борьбы с коррупцией преждевременно», а первый вице-спикер Госдумы Олег Морозов назвал коррупцию явлением, «которое невозможно искоренить каким-то одним решением».

Нынешней нормативной базы, как считают участники парламентских слушаний, для борьбы с коррупцией недостаточно. Зампред думского комитета по безопасности Геннадий Гудков заявил, что для расследования коррупционных дел должны создаваться парламентские комиссии с участием оппозиции, которые будут обладать «огромными полномочиями».

Александр Хинштейн констатировал, что принятые законы носят «декларативный характер» и имеют пробелы. «У нас есть запрет на занятие предпринимательской деятельностью для всех госслужащих, но какие санкции налагаются, не прописано»,- пояснил он Если в действиях чиновника нет состава преступления, депутат предлагает установить административную ответственность - штраф от 25 тыс. до 50 тыс. руб. и (или) «дисквалификацию» от полугода до трех лет. Также он хочет обязать отчитываться об имуществе и доходах всех ближайших родственников чиновников, включая совершеннолетних детей. У него уже разработан соответствующий законопроект.

Думские комитеты по делам федерации и вопросам местного самоуправления предложили привести законы о муниципальной и гражданской службе в соответствие с законом «О противодействии коррупции». К примеру, сейчас закон «О муниципальной службе в РФ» не предусматривает предоставление родственниками чиновника сведений о доходах и имуществе.

Академия управления МВД предложила создать госорган по противодействию коррупции, «который будет наделен всеобъемлющими функциями», например, получит возможность принимать решения о спецпроверках фактов «коррупционного поведения лиц, занимающих должности в госаппарате» и станет субъектом законодательной инициативы.

Кроме того, МВД предлагает сделать частью законодательного процесса антикоррупционную экспертизу правовых актов, ввести дополнительный вид наказания за коррупционные преступления в виде конфискации имущества, а также запретить коррупционерам занимать государственные и муниципальные должности на срок до 20 лет. Академия Генпрокуратуры, в свою очередь, предлагает ввести в Уголовный кодекс перечень преступлений коррупционной направленности. Такой же список должен появиться в Кодексе об административных правонарушениях, куда может войти подкуп избирателей (ст. 5.16), нецелевое использование бюджетных средств (ст. 15.14), использование служебной информации на рынке ценных бумаг (ст. 15.21) и др.

В.К.: – Парламентские слушания, уверен, не останутся пустым звуком, тем более что борьба с коррупцией для Президента – кампания не разовая. Дмитрий Анатольевич недоволен её ходом, а, выступая недавно с обширным интервью в газете «Ведомости», подчеркнул, что она рассчитана на долгосрочную перспективу.

«Легко поймать одного коррупционера за руку и прилюдно его наказать, — заявил Медведев. — Но ведь коррупцией поражена вся система, а не один человек. Увы, у нас только за шесть месяцев прошлого года за коррупционные преступления были осуждены несколько тысяч человек, в том числе весьма высокопоставленные. Но ведь не боятся!».

Трудности в борьбе с коррупцией российский президент объяснил в том числе и историческим наследием России: «Брать взятки в нашей стране всегда было делом незазорным», сказал он, а антикоррупционное законодательство при Медведеве появилось «впервые за тысячелетнюю историю».

«Когда я стал президентом, меня отговаривали от этой темы, — сказал Медведев. — Говорили буквально следующее: зачем вы за это беретесь? Вы же не победите коррупцию ни за год, ни за два, за президентский срок не победите. Это абсолютно справедливо».

По его словам, успехов в деле борьбы с коррупцией почти нет, декларации о доходах и имуществе отдельных должностных лиц неправдивы, а конфликты интересов встречаются сплошь и рядом.

По его мнению, на то, чтобы антикоррупционные нормы начали работать, требуется время. «Иной власти у нас пока нет, и ее невозможно поменять за один день», — подчеркнул Медведев.

Наш Президент также сказал, что демократизация и политическая конкуренция помогут борьбе с коррупцией лишь в долгосрочной перспективе.

По его словам, политическая конкуренция в России сохраняется на уровне муниципальных образований, но она не препятствует проникновению во власть криминала, подобно тому, что наблюдалось в станице Кущевская.

О.Ч.: – Президент говорит о том, что порок, это гнусное явление, каким является коррупция, одним годом не ликвидируешь. И для этого нужно не только время, но и многочисленные системные усилия правоохранительных органов, гражданского общества, зрелой судебной власти, и, конечно же, тысячи принципиальных выступлений журналистов на телевидении, радио, Интернете, на страницах газет, гласности, того, чего больше всего боится коррупция!